Telum dat ius ...[оружие дает право] - alexz105

То же самое происходило и с ощущениями. Сначала он почувствовал веки. Они были тяжелые–претяжелые. Потом шершавый язык с трудом облизнул почему–то распухшие губы. Потом рывком включилось ощущение тела и его положения в пространстве. Он лежал на спине на чем–то мягком. Пальцы его правой руки шевельнулись и поскребли ногтями по ткани. Пальцы левой руки слегка дернулись и ощутили прикосновение к чему–то теплому и нежному.

Где это он? В «Норе»? Потолок далековато. В Хогвартсе? Там спальня другого цвета. Тут в голове щелкнуло:

«Мы же были в доме на Гримо! Но эта спальня совсем другая!»

Парень заворочался и замер. Левая сторона его тела была чем–то прижата к ложу. Он повернул голову в и обмер. На его плече, раскинув пепельно–белые локоны, уютно устроилась девушка. Рон от страха зажмурился. Похоже, у него крыша поехала. Дин Томас говорил, что так бывает. От воздержания. Как приснится что–нибудь этакое. Белокурая голова на плече в постели, например. Он снова открыл глаза. Ничего не изменилось, значит, проснуться не удалось. Надо срочно вырваться из цепких лап ночного морока! Рон заворочался сильнее. Легкое одеяло соскользнуло с его плеч и медленно сползло на пол. И тут Рон окончательно убедился, что спит и видит дивный фантастический сон. Рядом с ним лежала совершенно обнаженная девушка небесной красоты. Матовая кожа, роскошные русалочьи волосы в целый ярд длиной, плавная линия плеч и изгиба бедер. И умопомрачительная грудь с розовыми бутонами сосков. С ума сойти!

Рон чуть вновь не лишился чувств от испытанного шока. Не веря в реальность происходящего, он потрогал волосы, лежащие у него на плече. Настоящие. Он коснулся ее плеча и испуганно отдернул руку. Да что же это происходит, а? Заснул в доме на площади Гримо, а проснулся в незнакомом доме с обнаженной красавицей под боком? Кстати, и на нем самом одежды не наблюдается. Это как понимать? А если кто–нибудь войдет и их увидит? Это же… это… круто!

Рон, стараясь не потревожить свою восхитительную соседку, активнее закрутил головой, пытаясь собрать побольше сведений о месте своего пребывания. Но наблюдения его только окончательно запутали.

Он находился в спальне. В красивой спальне. В роскошной спальне. В такой спальне он еще ни разу в своей жизни не был. Хотя, как не был, если он сейчас в ней? Что–то не так. Может быть, он потерял память? Говорят, так бывает. Даже какое–то слово есть мудреное, его Гермиона наверняка знает. Надо будет у нее спросить при случае.

Рон старался рассуждать как можно более здраво и логично. Как в шахматах.

При каких обстоятельствах он мог оказаться с девушкой в постели в такой спальне? Тут и размышлять нечего. Только после свадьбы. Значит, он женился и на этой почве помешался от счастья. Говорят, так бывает. И заодно память потерял. Интересно, а сколько лет прошло? Может быть, у них уже и детишки есть? Или даже несколько? А они рыжие или блондинистые? Он осмотрел доступную часть комнаты, со страхом ожидая увидеть детскую кроватку. Блин, ничего не помню. Обидно. И что теперь делать? Разбудить и спросить, как ее зовут? Бред собачий! Сразу шах и мат получишь. Лицо ее надо рассмотреть. Вдруг узнаю? Тогда проще сообразить будет. А может, и вспомню все, чем дементор не шутит?

Рон начал потихоньку скрести ногами, чтобы сползти пониже. Тогда ее лицо окажется на одном уровне с его, и можно будет все рассмотреть. А то сейчас ничего, кроме пушистых ресниц, не видно. Терпеливо спускаясь дюйм за дюймом, он поймал себя на мысли, что больше рассматривает грудь, нежели лицо. Впрочем, дурак бы он был, если бы не смотрел… Спустя пару минут Рон, наконец, сполз пониже и заставил себя оторвать взгляд от завораживающего зрелища в целях опознания хозяйки этих самых прелестей.

Святые мощи Мерлина! Да это же Луна! Рон вскинулся и голова девушки безвольно сползла с его плеча. Одновременно ее рука, лежавшая у него на груди, с легкой дрожью скользнула и откинулась в сторону. Рон ощутил на коже саднящую боль и, скосив глаза, увидел на груди красное воспаленное пятно. Что–то было не так. Что–то не вписывалось в картину семейной пары, даже с учетом потери памяти. Роном овладела тревога и, отбросив в сторону свои чувственные переживания, он внимательнее всмотрелся в девушку. Если не учитывать отсутствие одежды, то Луна была совершенно той же, что и вчера… или когда там он видел ее в последний раз. Но было в ее облике что–то противоречащее виду нормально спящего человека. Что–то беспокоящее и страшное. Рон робко дотронулся до ее плеча. Плевать, что она проснется, а он не знает, что сказать — главное было убедиться, что с ней все в порядке. Девушка не отреагировала никак. Не вздохнула, не поморщилась во сне, не заворочалась в поисках одеяла. Рон перепугался. Он схватил ее за плечо и как следует потряс. Никакой реакции.

— Луна, ответь, пожалуйста. Ты меня слышишь? Луна!

Девушка не подавала никаких признаков жизни. Но она же теплая, значит живая?

Спустив ноги с постели, он, пошатываясь, встал. Левая нога заныла от боли. Это вчера, возвращаясь от директора, он ударился лодыжкой об дверь. Лысый дементор! Значит, не было никакой потери памяти, не было никакой свадьбы–женитьбы! Прошло от силы несколько дней. Да что же это такое? На помощь… Надо звать на помощь!

— Помогите! Кто–нибудь! На по–о–омощь!

Хлопок. Это эльфийка Винки. Она подскочила к постели, посмотрела на девушку и, не теряя времени, щелкнула пальцами…

* * *

То, что Рона мгновенно попытались выставить из спальни, было не удивительно. Удивительно было то, что он не ушел. Вцепившись в спинку кровати, он взволнованно смотрел на работу целителей, и, сломя голову, бросался исполнять их поручения быстрее домовых эльфов. Шуганув его раз или два, мадам Помфри смирилась и только неодобрительно ворчала что–то себе под нос. А Снейп он вообще не попытался выгнать парня, а сразу начал грузить его делами. Уизли, прибавьте свет! Уизли, откройте шторы! Уизли, уберите подушки! Вернулись отправленные с важными поручениями эльфы, и вскоре спальня стала напоминать филиал больничного крыла. Девушку положили на высокий стол, накрыли ее Врачующим пологом и принялись проверять диагностирующими заклинаниями. Краткие переговоры Помфри и Снейпа были тревожны, а их содержание могло свести с ума несведущего человека.

— Сознание в состоянии темных сумерек…

— Сердечная жила сокращается менее чем на четверть…

— Кровоток теряет наполнение…

— Солнечное сплетение молчит…

— Зрачки на Люмос не реагируют…

— Кроветворное…

— Восстанавливающее…

— Согревающее…

— Дементор побери! Я не понимаю, что с ней! Уизли, что здесь произошло?! — в голосе Снейпа прорвалась паническая нотка.

— Сэр, я не знаю! Я не помню! Я очнулся рядом с ней.

Тут раздался писк эльфихи:

— Молодой господин был без памяти все три дня, что он здесь. Молодая госпожа вчера отослала меня с приказом не тревожить ее, и осталась с ним одна.

Помфри выпрямилась:

— Северус, я, кажется, нашла. У нее на левой кисти есть след.

Оба целителя склонились, рассматривая ладони и костяшки пальцев на обеих руках девушки.

— Вы думаете? — спросил Снейп вполголоса.

— Почти уверена, но надо осмотреть еще и его.

— Напротив сердца? Уизли, быстро обнажите грудь!

Рон поспешно распахнул на груди мантию, которой снабдила его вездесущая Винки.

— Вот оно! — с болью на лице воскликнула Поппи, а Снейп с досадой покачал головой.

— От сердца к сердцу.

Рон увидел, что они рассматривают то самое красное пятно на его груди, которое он обнаружил ранее.

— Что это? — с оторопью спросил парень.

— Это след канала, по которому она перелила в вас свою жизнь, Уизли. Это даже не самопожертвование — это просто самоубийство. Мы ничего не сможем сделать, Поппи. Она проживет не больше часа.

Мадам Помфри села на кровать и закрыла лицо руками. Ее поза выражала полную обреченность.

— Погодите! Погодите! — отчаянно закричал Рон. — Она отдала мне свою жизнь? А нельзя обратно? Я хочу все вернуть!

Снейп сел рядом с целительницей и безнадежно сказал:

— Это вам не из одной пробирки в другую перелить. У нее был редкий дар. А у вас, Уизли, его нет.

У Рона подкосились ноги. Он опустился на колени, вцепился руками в стол, на котором лежала Луна, и громко зарыдал.

* * *

Гарри предполагал, что защита Хогвартса их пропустит — и она их пропустила. Так что приземлились они прямо на площадку Астрономической башни, минуя вонючие подземелья и влажную от росы траву. Ребята оставили Клювокрыла на башне, а сами начали осторожно спускаться вниз по винтовой лестнице. Гермионе было страшновато и она жалась к своему парню, который, напротив, чувствовал себя весьма уверенно. У Поттера сложилось стойкое убеждение, что его жизнь в данный момент ценнее для его врагов, чем для него самого. В душе он понимал, что это совсем не так, но задумываться о своей безопасности стал гораздо меньше.